Повторение пройденного   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Но вот что происходило сейчас с Соколовым? О чем он мучительно думал? Чем терзался? И что значила для него эта встреча с Валей-Валентиной?

Уже когда мы сидели в госпитале уБунькова, я все ждал: вот сейчас он заговорит об этом, ведь друзья...

Но разговор шел обычный - о здоровье старшего лейтенанта, о дивизионе, о делах на фронте, о союзниках, которые наконец-то раскачались со вторым фронтом. И Соколов не вспоминал случившегося.

Я ёрзал на стуле рядом с койкой старшего лейтенанта, без конца поправляя сползавший с моих плеч халат. Палата выздоравливающих, в которой лежал Буньков, гудела. Забивали "козла". Сражались в шахматы. Смеялись, рассказывая что-то забавное. Шелестели газеты. Стучали костыли. Скрипели койки.

Дважды зашла сестра, сказав предостерегающе:

- Мальчики!

Ее не слушали. Только один из выздоравливающих оторвался от домино и бросил:

- Гоните! Хоть сейчас! С радостью превеликой!

Буньков рассказывал:

- ...А затем вот сюда перевели. Здесь поживее, сам видишь. И народ хороший, веселый. Надоело только всем. И в самом деле обидно. Война к финишу идет, а мы тут загораем! Бока пролеживаем...

Потом взглянул на меня:

- Миш, чего мы парня мучаем? Смотри, извелся совсем. Давай отпустим. А обратно вы завтра?

- Завтра утром, - подтвердил Соколов. - Куда же сегодня?..

- Да, поздно, - согласился старший лейтенант. - Так ты беги. Вот и адрес припас.

Он достал из тумбочки клочок газеты.

- Я еще к Петрову зайду, - сказал я, принимая бумажку.

- А Петров, он в третьем отделении, двадцать седьмая палата. Это соседний корпус слева. Третий этаж.