Позавчера и послезавтра   ::   Алексин Анатолий

Он не упал в обморок от радости, что увидел меня. Он посмотрел так, будто я приходил к нему каждый день в это самое время. У меня же вид был, наверно, такой торжественный, я так горел нетерпением поскорей рассказать всем мамину новость, что Володька спросил:

- Что с тобой?

- Ничего... Сейчас узнаешь!

- Проходи, - сказал он. - Есть хочешь?

И пошел на кухню.

- Куда ты?! - воскликнул я. - Сначала послушай...

- Подожди немного. У меня пригорит...

Мандолина был хозяйственным парнем.

Перед первым отчетным концертом он очень волновался, конечно, но все же заметил, что у Лешки из средней группы на куртке оторвана пуговица.

- Хочешь, пришью? - спросил он.

- А нитки с иголкой?

- Найдутся.

Оказалось, что у Маргариты Васильевны действительно есть и то и другое.

- - А пуговица? - спросил Лешка.

- От заднего кармана брюк оторвем. Там никто не увидит.

Он оторвал и пришил.

Когда я сообщил об этом маме, она сказала:

- Значит, в будущей своей семье он будет играть те же две роли, которые я исполняю в нашей.

- Какие две? - спросил я.

- Мужчины и женщины!

Володька не любил восклицаний и суеты. Когда в день концерта его вызвали на "бис", он вышел так, будто ребята из нашей школы не надрывались и не выходили из себя от восторга. Казалось, он был наедине со своей мандолиной.

Сел, снова склонился над ней, как над ребенком, и во второй раз заиграл "Дунайские волны".