JК
Поздним вечером ранней весной :: Коваль Юрий Иосифович
Страница: 169 из 209 – Костер они жгут! И так весь лес спалили!
Я остался на месте и долго еще слышал, как дядя Паша ругал сына:
– Тебя мамка ждет или нет?
Почему-то он особенно напирал на то, что Генку ждала именно мамка, а он вроде бы и не ждал.
– Бать, бать… – послышался в последний раз Генкин голос. – Я больше не буду…
Грошев все махал брюками над костром.
– Я-то в сторону глядел, – объяснял он Николаю. – Потом смотрю – тебя нет. А ты в картошке лежишь!
– Пыхнула только, – ответил Николай. – А дальше не помню.
Грошев махнул брюками – с костра взлетел пепел, закружились его хлопья, словно моль, серые мотыльки. Сосновые искры потянулись в небо, остановились высоко над костром.
– Дома, – сказал Грошев, – я б сейчас телевизор включил. Семечек насыплю в блюдо и весь вечер сижу.
Он махал брюками и отскакивал от костра, когда искра попадала на голые колени.
– Ну гроза была! Только пыхнула – тебя нет! А ты в картошке лежишь.
– Прям под ноги ударила, – добавил Николай.
– Я давай тебя засыпать. Сыплю, сыплю, а ты не отходишь. Тут этот прибежал с фонариком. Искусственное дыхание, говорит, надо. Ты не врач, а?
– Китель бы мне зашить, – сказал Николай.
Я залез в палатку, устроился рядом с ним, подложил под голову рюкзак.
Грошев перестал махать брюками, надел их, присел на корточки у костра.
– Ну и денек сегодня был! – сказал он. – Ну и денек! И ведь утром все началось.
Я остался на месте и долго еще слышал, как дядя Паша ругал сына:
– Тебя мамка ждет или нет?
Почему-то он особенно напирал на то, что Генку ждала именно мамка, а он вроде бы и не ждал.
– Бать, бать… – послышался в последний раз Генкин голос. – Я больше не буду…
Грошев все махал брюками над костром.
– Я-то в сторону глядел, – объяснял он Николаю. – Потом смотрю – тебя нет. А ты в картошке лежишь!
– Пыхнула только, – ответил Николай. – А дальше не помню.
Грошев махнул брюками – с костра взлетел пепел, закружились его хлопья, словно моль, серые мотыльки. Сосновые искры потянулись в небо, остановились высоко над костром.
– Дома, – сказал Грошев, – я б сейчас телевизор включил. Семечек насыплю в блюдо и весь вечер сижу.
Он махал брюками и отскакивал от костра, когда искра попадала на голые колени.
– Ну гроза была! Только пыхнула – тебя нет! А ты в картошке лежишь.
– Прям под ноги ударила, – добавил Николай.
– Я давай тебя засыпать. Сыплю, сыплю, а ты не отходишь. Тут этот прибежал с фонариком. Искусственное дыхание, говорит, надо. Ты не врач, а?
– Китель бы мне зашить, – сказал Николай.
Я залез в палатку, устроился рядом с ним, подложил под голову рюкзак.
Грошев перестал махать брюками, надел их, присел на корточки у костра.
– Ну и денек сегодня был! – сказал он. – Ну и денек! И ведь утром все началось.