Поздним вечером ранней весной   ::   Коваль Юрий Иосифович

Улетают снегири, улетают снегурки.

А коты остаются на яблоне.

Лежат на ветках и виляют своими яблочными будто хвостами.



«ЛЕС, ЛЕС! ВОЗЬМИ МОЮ ГЛОТЬ!»



Заболело у меня горло.

Стал я его лечить горячим молоком и медом, паром разварной картошки.

– А ты в лес сходи, – сказала Пантелевна. – Стань на поляне да и крикни изо всех сил: «Лес, лес! Возьми мою глоть!» Может, и возьмет. Только сильней кричи-то и рот пошире открывай.

Обулся я, оделся потеплей, пришел в лес. Стал на поляну, разинул рот и крикнул изо всех сил:

– Лес, лес! Возьми мою глоть!

Не шелохнулся лес, и я не понял – взял он или не взял.

Стал я снова кричать, и орал ужасно, и рот разевал, чтобы лес мог поглубже в меня проникнуть.

«Ну и глоть у тебя, брат», – думал, наверно, лес, глядя на мои старания.

Вернулся я домой, залез на печку греться, а сам все думал: «Взял он или нет?»

Давно это было. И теперь я живу в городе, и горло у меня не болит. И ничего у меня не болит. И вообще я здоров как бык.

Весело гуляю среди каменных домов, а про себя всегда думаю: «Лес, лес! Возьми мою глоть!»



РУСАЧОК-ТРАВНИК



Мы были в саду, когда в рогатых васильках, что росли у забора, вдруг объявился заяц. Русачок. Увидевши нас, он напугался и спрятался в рогатых васильках. Да и мы все замерли и только глядели, как блестят из рогатых васильков заячьи глаза.

Этот русачок родился, как видно, совсем недавно.