Президент Каменного острова   ::   Козлов Вильям Федорович

Он может и на самоходном комбайне…

— А на самолете Сорока не летает?

Мальчишка замолчал и нахмурился. Я заметил, что у него все ноги в цыпках. Наверное, с утра до вечера в воде сидит.

— Чего ты из себя ставишь? — спросил он.

— Трещишь, как сорока, про своего Сороку, — сказал я.

— А ты Федьку Гриба знаешь? — спросил мальчишка.

— У вас всем прозвища дают?

— Ты бы поглядел на Федьку, — засмеялся мальчишка. — Гриб н гриб. Мухомор!

— А тебя как прознали?

— Меня? — мальчишки перестал смеяться. — Никак. Я без прозвища.

— Хочешь, тебе придумаю?

Мальчишка почесал нога о ногу и посмотрел в сторону леса. Приятеля его что-то не видно. Где же этот большой муравейник? Я что-то поблизости его не замечал.

— Васька-а! — позвал мальчишка. Эхо откликнулось, а Васька ни гугу. Лежит, наверное, возле муравейника, отдыхает. Шутка, такую тяжесть тащить. И зачем, спрашивается?

— Умер твой Васька, — сказал я. — От разрыва сердца.

— Здоровый, черт, — ответил мальчишка.

Па пригорке показался Васька, Молча спустился к нам. На плече ссадина — след от бревна. Щека и шея в тине. А лицо довольное.

— Шабаш? — снова спросил он.

— Плыви… — кивнул в сторону острова мальчишка.

Васька мельком взглянул на меня и пошел к озеру. Уже стоя по пояс в воде, он спросил:

— А ты?

— Плыви-плыви, — сказал мальчишка. И Васька, шумно вздохнув, окунулся с головой и поплыл саженками.