Дело Ансена   ::   Шпанов Николай Николаевич

Что больше приковывает взор восхищённого человека, чем игра лунного света в заиндевевшем лесу, чем бешенство прибоя среди отвесных скал? А ведь чем одареннее человек, тем больше склонён он к восхищению такими «бесполезностями»…

Кручинин глянул вдаль. Море пользовалось каждой выемкой, каждой расселиной, чтобы вторгнуться в горы. Его воды — то зеленые, то темно-синие, то неожиданно голубые — текли в ущельях как реки, терялись в теснинах гор. Иногда они образовывали широкие озера, где мог бы маневрировать целый флот, прихотливыми ручьями врезались в щели между отвесными скалами, протачивая путь в темноту пещер.

Краски, формы и размах — все было совершенно.

Размышления Кручинина прервал проводник. По-видимому, Оле потерял надежду на то, что его спутники сами тронутся в путь с приглянувшегося им привала. Он напомнил, что засветло необходимо добраться до берега, ночь не должна застать их на этом склоне. Тут нет удобного места для лагеря, да и продуктов не осталось даже на ужин.

Предстояло сделать большой круг в обход Дагерсдальского ледника. Вешние воды горных потоков подтачивают задний край ледника, время от времени ледяная стена в сорок метров высоты низвергается в море. Она увлекает за собой тысячи тонн снежного покрова, накопившегося за зиму, и целые горы измельчённой породы. Переход ледника в такое время года под силу только опытным ходокам.

— Обход намного длинней прямого пути? — спросил Кручинин.

— На пятнадцать километров, — прикинув, сказал Оле. — Потому я и прошу двигаться в путь. Иначе у нас было бы в запасе по крайней мере четыре часа.

— А если я всё-таки попрошу у вас эти четыре часа? — к удивлению Грачика, спросил Кручинин.