Дело Ансена   ::   Шпанов Николай Николаевич

Оглянувшись, Грачик увидел шкипера Хеккерта, отбивающего незамысловатые па танца толстыми подошвами своих огромных морских сапог. Напротив него, подбоченясь, стояла хозяйка, выжидая своего череда. Лица обоих были сосредоточенны, словно они вспоминали что-то далёкое и трудное.

Грачика заставили ещё и ещё раз сыграть тот же танец. После шкипера станцевал и хозяин в паре с женой. Она оказалась неутомимой плясуньей. Пристукивая каблуками, хозяин приговаривал:

— Ну да, Эда!.. А помнишь?! Верно, Эда?!

Она не отвечала. Все её внимание было обращено на ноги мужа, словно они, а не музыка управляли танцем.

Развеселившиеся гости разошлись в самом благодушном настроении. Даже пастор, лицо которого во все время игры и танцев оставалось равнодушным, сказал Грачику несколько любезных слов на прощание.

Оставшись в своей комнате, Грачик вопросительно посмотрел на Кручинина.

— Что скажете?

— Что я скажу? — в задумчивости переспросил Кручинин и, помолчав, медленно проговорил: — Видишь ли, мил человек, может быть, у других это и иначе, а ко мне впечатления дня прилипают, как мухи к клейкому листу. Бывает, к вечеру так ими облипнешь, что перестаёшь что-либо видеть из-за этого частокола внешних, подчас вовсе ненужных впечатлений. Основное-то и исчезает… Чего я хотел нынче утром, что было моею главной целью?.. Глядишь, и забыл! Наверное, это старость, Грач, а? Органы восприятия и даже самое сознание уже не так легко подчиняются воле, как прежде, делаются более вялыми.