Страница:
324 из 405
Воспользовавшись секундной паузой, Мямлик попытался заговорить:
— А…
— Вы хотите спросить, не питаю ли я личной неприязни к нашему капитану? — перебила его Мимоза. — Да, вы совершенно правы, я его недолюбливаю. Но я профессионал и умею разбираться в своих собственных тараканах.
Этого не понял Шустрик и открыл, было, рот, чтобы переспросить про тараканов, но Мимоза и его опередила.
— За что я его недолюбливаю? Да хотя бы за одно то, что он считает меня здесь совершенно лишней. Он вообще не признаёт психоанализа как науки и не находит в ней никакой пользы. Он, единственный в экипаже, ни разу не лёг на этот диван. Ни одного сеанса! Выходит, ему есть что скрывать… Не исключено, что он вообще душевнобольной. Я уже подготовила рапорт в министерство здоровья с требованием отстранить его от полётов до полного и всестороннего обследования его психики.
Шустрик и Мямлик больше не раскрывали рта. Некоторое время, пока Мимоза, издав заинтересованный возглас, ела особенно понравившуюся конфету, все молчали.
— Вы думаете, — заговорила она снова, — капитан что-нибудь смыслит в устройстве звездолёта, в телетранспортации и навигации?.. Всё, буквально всё за него делает Кротик. Он и штурман, и бортинженер, и картограф… А Зоркий только делает значительное лицо и блестит медными пуговицами. Вот эти очень вкусные, с клубничной помадкой…
Шустрик и Мямлик переглянулись.
— Вы, наверное, заметили, что из нас четверых двое — врачи. Это потому, что во время испытаний важнее всего состояние здоровья экипажа. Здоровья как психического, так и физического.
|< Пред. 322 323 324 325 326 След. >|