JК
Дело Кублай-хана :: Пратер Ричард С.
Страница: 151 из 208Судя по всему, Лиф принадлежал к тому типу людей, для которых звук собственного голоса слаще небесной музыки. Хотя, возможно, я был к нему не совсем объективен.
– На нас смотрит весь мир! – воскликнул он. – Вероятно, никто не запомнит то, что мы тут говорим, но то, что мы делаем... Ах. – Он сбился с текста. – Ах, ах.
Лиф потер лоб, словно стараясь достучаться до забытых фраз. Может быть, с того места, где он стоял, он прозревал не только калифорнийское побережье, но и Южную Америку. Очевидно, он был дальнозорким человеком.
– То, что мы делаем, отзовется во всех уголках, в каждой щелке – во всем мире. На нас лежит огромная ответственность. Каждый из нас, вместе и по отдельности, представляет "Куб-лай-хан" – этот цветок юности, жизни, яркой сексуа... э-э-э... юной, невинной женственности. И, – он направил указующий перст куда-то в небо, – и... "Саймон Лиф продакшнс"!
А, так вот где собака зарыта. Но мне было непонятно, как каждый из нас вместе со всеми может совершить что-нибудь такое, что где-то, в какой-то щелке отзовется. Теперь мне действительно стало интересно.
Он говорил еще целую минуту. Особо подчеркнул, что среди судей не должно быть никакого веселья – и, уж конечно, никакой выпивки, по крайней мере до вынесения оценок.
– На нас смотрит весь мир! – воскликнул он. – Вероятно, никто не запомнит то, что мы тут говорим, но то, что мы делаем... Ах. – Он сбился с текста. – Ах, ах.
Лиф потер лоб, словно стараясь достучаться до забытых фраз. Может быть, с того места, где он стоял, он прозревал не только калифорнийское побережье, но и Южную Америку. Очевидно, он был дальнозорким человеком.
– То, что мы делаем, отзовется во всех уголках, в каждой щелке – во всем мире. На нас лежит огромная ответственность. Каждый из нас, вместе и по отдельности, представляет "Куб-лай-хан" – этот цветок юности, жизни, яркой сексуа... э-э-э... юной, невинной женственности. И, – он направил указующий перст куда-то в небо, – и... "Саймон Лиф продакшнс"!
А, так вот где собака зарыта. Но мне было непонятно, как каждый из нас вместе со всеми может совершить что-нибудь такое, что где-то, в какой-то щелке отзовется. Теперь мне действительно стало интересно.
Он говорил еще целую минуту. Особо подчеркнул, что среди судей не должно быть никакого веселья – и, уж конечно, никакой выпивки, по крайней мере до вынесения оценок.