Про нашу семью   ::   Алексин Анатолий

Но задрожит в полную силу! Можешь не сомневаться. Уж я-то...

- Ни в коем случае!

Мне было жалко маму и папу. Особенно маму... Папы в таких случаях бывают как-то спокойнее. Я давно это заметил. А мама... Но я действовал ради высокой цели! Я спасал нашу семью. И нужно было переступить через жалость!

Меня хватило на час.

- Что она сказала? - спросил я у Женьки после очередного маминого звонка.

- "Мы сходим с ума"! - радостно сообщил Женька. Он был в восторге.

- Она сказала: "Мы сходим..."? Именно - мы? Ты это точно запомнил?

- Умереть мне на этом месте! Но надо их еще немного помучить, - сказал Женька, - Пусть позвонят в милицию, в морг...

- Ни за что!

Я помчался домой!..

Дверь я открыл своим ключом тихо, почти бесшумно.

И на цыпочках вошел в коридор.

Папа и мама сидели по обе стороны телефона, бледные, измученные. И глядели друг другу в глаза... Они страдали вместе, вдвоем. Это было прекрасно!

Вдруг они вскочили... Стали целовать и обнимать меня, а потом уж друг друга.

Это и был самый счастливый день моих зимних каникул.

От сердца у меня отлегло, и назавтра я сел за домашнее сочинение. Я написал, что самым счастливым днем был тот, когда я ходил в Третьяковскую галерею. Хоть на самом деле я был там полтора года назад.

4. Двадцать девятое февраля

Говорят, что любовь облагораживает человека. С того дня, как я полюбил, мне все время приходилось кому-нибудь врать. Я делал это не нарочно.