Про нашу семью   ::   Алексин Анатолий

Мне кажется, что если когда-нибудь мне будут делать тяжелую операцию, я перенесу ее очень легко. Потому что обо всех тяжелых операциях, которые приходилось делать папе, он мне подробно рассказывает и я к ним как-то уже привык.

Ведь надо же ему с кем-то делиться! Женщин он не хочет расстраивать. А мужчина, кроме него, в доме только один. Это я!

Всех тяжелых больных я знаю по имени-отчеству. И родственников их знаю, потому что они без конца звонят нам по телефону. Папа им сообщает: "Сегодня мы вашего мужа начали переворачивать!", "Ваш сын научился ходить! Да, опять... И уже дошел до окна! Представляете?".

- Можно подумать, что у вас в больнице нет справочного бюро, - сказала однажды бабушка.

- Близкие иногда переносят операцию трудней, чем сами больные, ответил папа. - Ведь им не дают наркоза!

Вот я и стараюсь хотя бы по телефону производить "обезболивание".

Папе всегда известно, где и кем работают его пациенты, о чем мечтают и сколько у них детей.

- Нельзя вторгаться в чужую жизнь, не зная ее! - говорит он. - Особенно так решительно, как делаем это мы, хирурги...

Папа всегда очень боится разволновать маму и бабушку.

Поэтому, когда по утрам он весело и громко поет, я знаю, что на душе у него очень грустно. Или, вернее сказать, тревожно. Тогда я тихонько затаскиваю папу на кухню и спрашиваю:

- Что, сегодня тяжелая операция? Ты волнуешься?

- Легких операций не бывает, - почти всегда отвечает папа. А потом говорит: - Да, много отягощающих обстоятельств.