Путешественник с багажом   ::   Железников Владимир

Ребята построились парами и взялись за руки, как малыши из детского сада. Видно, их всех напугал этот московский шум: потоки машин и троллейбусов и толпы людей.

Я тоже чувствовал себя не очень уверенно. Им-то что: они поедут на Красную площадь и во Дворец пионеров, а я должен один броситься навстречу этим автомобилям и людям. А людей в Москве, Гелий сказал, шесть миллионов.

Хорошо жить в совхозе: если у тебя какая-нибудь неприятность, знаешь, куда идти; если у тебя радость, тоже знаешь, куда идти. А тут - шесть миллионов, и все чужие.

Мы с Гелием стали в строй последними, чтобы мне удобнее было убегать. В руке я держал свою вазу.

- Ты почему не сдал вазу в камеру хранения? - спросила Наташа.

- Я боялся, что её там разобьют, - соврал я.

- А где же тот человек, которому ты привёз подарок?

- Почему-то не пришёл.

Я врал с трудом, обычно мне это даётся легче. Я даже иногда нахожу в этом удовольствие, ну вроде чувствуешь себя прямо артистом, когда ловко соврёшь учителю или сочинишь какую-нибудь историю для ребят. А сейчас мне было неудобно врать. Может быть, потому, что рядом стоял Гелий, и он знал правду, и осуждал меня за враньё, и только из солидарности молчал. И ещё эта Наташа: хороших людей всегда труднее обманывать.

- Ничего, - сказала Наташа. - Не волнуйся, он придёт к поезду.

- А я и не волнуюсь, - ответил я.

Наташа прошла вперёд, и мы направились в метро.

- Пора, - тихо сказал Гелий. Он снова побледнел, как тогда в поезде, во время моего рассказа об отце.