Страница:
151 из 216
Гранька надувала розовые губы:
- Сами позволяете... Вася приедет - всем попадет... Не она его нашла, и ладно!
Но Маркевна была другого мнения.
- Как можно не пускать? - строго говорила она. - Грех в нем сердечко сдерживать. Кто чужие слезы утрет, тот меньше своих прольет... Не всякое горе к себе близко подпускает, а ребенок, он как лучик тепленький... Ведь вот я-то, старая, разбередила ей душеньку...
История Самохиной, приукрашенная и неправдоподобная, ходила по всему поселку, о ней говорили в заводском кооперативе, где люди получали картошку.
Правдой во всем этом было только то, что осталась женщина одна-одинешенька. Но не это мучило Маркевну, когда вспоминала она Самохину. Мучила ее мертвая душа в живом человеке, и, не в силах оживить ее сама, она надеялась на Кочерыжку.
Уходя, Маркевна вынимала из-под платка свежевыпеченный хлебец и совала его Петровне:
- Дай мальчику-то... пущай снесет... от себя вроде.
Кочерыжка не понимал маленьких хитростей взрослых, он и вправду носил от себя. Войдя к Марье Власьевне, он просто выкладывал на стол все, что принес, выбирая куски для собаки. Один раз Самохина сурово сказала:
- Не носи больше. - Но, заметив в его глазах испуг, спросила: - Кто тебя посылает?
- Сам иду, - всхлипнул Кочерыжка.
Марья Власьевна погладила его по голове:
- Не носи больше, слышишь? Так приходи...
Вечером она собрала кое-что из белья, приладила лампочку и села чинить.
|< Пред. 149 150 151 152 153 След. >|