Рассказы о Кирове   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Остановились, помню, у фрезерного станка. Разговариваем. А разговаривать трудно. В мастерской шум, грохот, машины стучат, рабочие своего Мироныча приветствуют...

Вдруг, я вижу, Киров замолчал, нахмурился, ухо у него как-то насторожилось.

Думаю - что такое? К чему это он там может прислушиваться?

Народ вокруг шумит, ему говорят что-то, а он стоит, брови сдвинул и все время куда-то в сторону, под машину поглядывает.

Я ему кричу:

- Что с вами, Сергей Миронович?! В чем дело?

Он головой помотал, поморщился и говорит:

- Пищит.

- Кто пищит?

- Машина пищит.

Тут, конечно, все замолчали. Стали слушать. И никто, вы представьте, ничего не слышит. Никакого писка. Только один старый рабочий, тот, который на фрезерном станке работал, послушал и говорит:

- Да, действительно... Пожалуй, шарошка маленечко поскрипывает.

Киров говорит:

- Зуб сработался.

- Да нет, - говорит рабочий, - не может быть, чтоб сработался.

- А я тебе говорю - сработался. Миллиметров на пять, на шесть. А ну, посмотри!

Посмотрели и - что ж вы думаете: действительно, зуб у этой шарошки сточился. Кронциркуль принесли, смерили - пять миллиметров точно.

Этот старик фрезеровщик до того удивился, что даже на табуретку сел. Потом говорит:

- Как же это вы, простите, Сергей Миронович, догадались?

- Как догадался? - говорит Киров. - А я, между прочим, не в институте для благородных девиц воспитывался.