Реликвия   ::   Яковлев Юрий

Повесил сушить, а по тревоге снялись - забыл сунуть в вещмешок. Теперь маюсь. На ночь постираю единственную пару, к утру они не успевают высохнуть. Приходится надевать сырые. Ноги преют.

Мы сейчас больше копаем, чем стреляем. Копаешь, а от окопа пашней пахнет. И от этого родного запаха щемит сердце. А сколько еще провоюем не знаю.

Кланяйся дедусе Ивану, всем родным и соседям.

С фронтовым приветом, твой муж Петр".

Когда кончили чтение письма, конопатенькая покачала головой:

- Нет, это не реликвия.

- Понимаете, баба Настасья, не реликвия, - с сожалением сказал старший. - Все про табак, про портянки. А клятвы нет.

- Какой клятвы? - глухо спросила баба Настасья.

- "Умрем, но не отступим!" - как по писаному сказал старший.

Баба Настасья изумленно посмотрела на ребят.

- Не хотел он умирать, - сказала она.

- Поэтому и не реликвия, - тихо сказала конопатенькая.

- Может быть, реликвия, - сказал соседский Леня, стараясь удержать товарищей, но ребята потянулись к двери.

Старший хотел сложить письмо уголком, но не сумел. Так и сунул хозяйке несложенным.

Ребята ушли, в доме стало подчеркнуто тихо. А баба Настасья стояла перед закрытой дверью с письмом в руке, словно только что приходил почтальон. Потом она подошла к столу и вдруг почувствовала тупую неодолимую усталость. Она тяжело опустилась на скамью и закрыла глаза. Может быть, задремала. Может быть, время прошло в забытьи.