JК
Самый красивый конь (с иллюстрациями) :: Алмазов Борис
Страница: 37 из 81 — А может, мама права? Брось ты всё это! Придумал тоже лошади… Я понимаю, радиодело там, или авиамодельный кружок, или, наконец, мотоцикл! А то лошади, ведь это не современно! Ну, где сейчасна лошадях ездят? Одни только чудаки.
Панама открывает глаза и медленно говорит:
— Папа, если ты будешь так говорить, я перестану тебя уважать.
Отец отшатывается и вдруг начинает бегать по комнате, хватаясь за голову.
— Чёрт знает что! — кричит он. — Это чёрт знает что! Выдумал каких-то коней. Ты же шею свернёшь! Ну пойми же: вот ты лежишь сейчас, словно тебя сквозь строй пропустили, как при Николашке Палкине, а чего ради? Что ты получаешь за свои страдания? Ходишь еле-еле, пахнешь, как цветок душистый прерий! А чего ради?
— Корень ученья горек, но плод его сладок! — говорит Панама любимое присловие Дениса Платоновича.
— Да какое «сладок»! На тебя смотреть страшно!
— Ребята! — говорит Панама родителям. — Я сегодня полкруга галопом проскакал, только потом за седло схватился.
— И получил бичом!
— Это за то, что испугался. Если бы не испугался, не получил бы. Ребята, галоп — это такое! Это такое счастье!
— Это ненормальный! — говорит отец. — Он ненормальный. Ты же завтра в школу идти не сможешь!
— Не-е-е… наверное, смогу, — неуверенно говорит Панама. — Отлежусь и пойду…
— Ну что ты с ним разговариваешь! Запрети, и всё! — говорит мама. — В конце концов ты — отец.
— И я стараюсь быть хорошим отцом! — с металлом в голосе возражает папа. — Я не хочу, чтобы мой единственный сын всю жизнь попрекал меня тем, что я ему запретил ездить верхом.
Панама открывает глаза и медленно говорит:
— Папа, если ты будешь так говорить, я перестану тебя уважать.
Отец отшатывается и вдруг начинает бегать по комнате, хватаясь за голову.
— Чёрт знает что! — кричит он. — Это чёрт знает что! Выдумал каких-то коней. Ты же шею свернёшь! Ну пойми же: вот ты лежишь сейчас, словно тебя сквозь строй пропустили, как при Николашке Палкине, а чего ради? Что ты получаешь за свои страдания? Ходишь еле-еле, пахнешь, как цветок душистый прерий! А чего ради?
— Корень ученья горек, но плод его сладок! — говорит Панама любимое присловие Дениса Платоновича.
— Да какое «сладок»! На тебя смотреть страшно!
— Ребята! — говорит Панама родителям. — Я сегодня полкруга галопом проскакал, только потом за седло схватился.
— И получил бичом!
— Это за то, что испугался. Если бы не испугался, не получил бы. Ребята, галоп — это такое! Это такое счастье!
— Это ненормальный! — говорит отец. — Он ненормальный. Ты же завтра в школу идти не сможешь!
— Не-е-е… наверное, смогу, — неуверенно говорит Панама. — Отлежусь и пойду…
— Ну что ты с ним разговариваешь! Запрети, и всё! — говорит мама. — В конце концов ты — отец.
— И я стараюсь быть хорошим отцом! — с металлом в голосе возражает папа. — Я не хочу, чтобы мой единственный сын всю жизнь попрекал меня тем, что я ему запретил ездить верхом.