Страница:
165 из 249
Он глядит, не смея надеяться и не отрывая глаз. Его глаза ни о чем не просят, они знают: он один.
Саша подходит к нему и говорит:
- На, держи. Открой рот. Это вкусно. Ну, голубчик мой, ну!
- Это Шурка Терешкин, - говорит Аня и крепче сжимает мамину руку.
А Шурка, перехватив Сашин рукав, смотрит на нее снизу вверх и молчит. И вдруг несмело улыбается. Саша сжимает зубы и отходит. Потом поворачивает обратно. Шурка смотрит так же неотступно, молча и пристально, и чем ближе подходит Саша, укачивая на руках свою Аню, тем шире становятся глаза ребенка, и вдруг опять робкая улыбка, и чем ближе Саша подходит, тем улыбка шире. И опять Саша поворачивается и снова идет к дверям, зная, что в спину ей глядят Шуркины глаза.
Она укладывает уснувшую Аню, осторожно разжимает ее пальцы, освобождая руку, и идет к Шуркиной кровати.
Она берет малыша, всхлипывая, не смея заплакать, целует его тонкую шею, щеку.
- Ешь, - говорит она и сует ему в рот леденец.
- Эй! - слышит она позади свистящий шёпот. - Обход! Давай уходи скорее!
Это Шарафат. Она почти выталкивает Сашу из палаты.
Саша бежит с лестницы, потом по темной ташкентской улице и плачет. "Никогда, - говорит она себе, - ни за что, никогда. Чужих нет. Все мои. И как это я могла? Взяла Аню и хожу. Нет! Никогда! Ни за что!.."
И бессмысленное это бормотание - как клятва.
После слез спится крепко. Саша погрузилась в сон, утонула в нем, она спала, зная, что завтра выходной и на работу идти не надо.
|< Пред. 163 164 165 166 167 След. >|