Семейное счастье   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

Но вооружение никуда, ставим свое. А вообще машин пока мало. Наш маршевый полк на первой очереди, но сформируемся к зиме, не раньше.

- Долгонько.

- А что тут сделаешь? Конечно, сил нет дожидаться. Сам знаешь, как сейчас на Южном.

- А что, надеетесь туда?

- Надеемся...

- А я ведь там был, на Южном. Когда еще к Днепру отступали, снимал для хроники истребителей... Эх, Лешка!..

Нет, не надо ничего в себе размораживать, ничего не надо вспоминать. Ведь решил: баста, похоронено, почему же все снова поднялось со дна души и так же болит, и так же не дает покоя?

- Митя, ты что не отвечаешь? Я спрашиваю - ты почему так долго из госпиталя не писал? Саша извелась.

- Неизвестно было, чем кончится: не буду ли калекой.

- Здравствуйте! А если бы калекой - не объявился бы?

- Не объявился.

- Ну, знаешь... Значит, если Сашу покалечит, она должна бежать из дому?

- Я мужчина.

Леша хотел сказать: "Ты баба", но сказал:

- Не пойму я тебя. Давай лучше стакан, налью.

- Налей. А знаешь, как сказала одна женщина моему приятелю? "Я тебя люблю. Но имей в виду, покалеченный, изуродованный ты мне не нужен". Так и сказала. Со всей, как говорится, прямотой.

- И такую дрянь ты равняешь с Сашей?

- Потише, не шуми. Я Сашу знаю, не беспокойся. Но я не привык искать помощи. Я...

- Ты, ты... - с грустью сказал Леша.

И тут Митю прорвало. Он рассказывал - и клял себя, что рассказывает, вспоминал - и клял себя, что вспоминает вслух.