Семейное счастье   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

- То есть? - удивился сосед.

- Так вот вы какой! - повторила Саша и залпом выпила свою рюмку.

- Саша, - сказал Митя, - ведь это как-никак водка. Закуси скорее. И, пожалуйста, больше не пей.

- Нет, - ответила Саша тихо. - Я буду пить. Нынче свадьба, все должны быть очень веселые... И я так давно не была в гостях! - прибавила она и снова повернулась к соседу слева:

- Налейте мне, пожалуйста, еще!

- Но что вы хотели сказать, когда...

- Я узнала вас по голосу, - отвечала она, не слушая, - вы защищали меня, о, вы встали за меня горой! Ну, помните, там, в очереди, когда какая-то девушка сказала, что я тринадцатая на дюжину, а какой-то молодой человек добил меня, сказал, что я синичка. Вы так надеялись, что, может, во мне все-таки есть какая-нибудь изюминка. Что-нибудь таинственное...

- Так вы... это... слышали?

- Да. Я... это... слышала. Я стояла в конце очереди и очень боялась, что меня заметят.

Он улыбнулся быстрой улыбкой и долил Сашину рюмку.

- Давайте выпьем, - сказал он. - И давайте познакомимся. Меня зовут Борис. Борис Февралев.

- Горько! - сказала женщина, сидевшая напротив Саши.

- Горько! Горько! - подхватили все, и снова Алексеев поцеловал свою молодую жену.

Да, горько, - подумала Саша. - Горько им, горько Вале и Косте, горько расставаться, горько ждать писем, горько плакать по ночам.

- Эх, - сказала женщина, только что крикнувшая "горько!". У нее в ушах были большие голубые серьги, а на жилистой шее такие же голубые крупные бусы.