Семейное счастье   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

Он сидит на скамье в приемной,заслоняя лицо руками, до крови закусив губу. А против него стоит растерянная девушка-швейцар.

- Ладно, сидите, - говорит она и на цыпочках уходит к своим вешалкам.

В приемной тихо. Не долетает сюда шум с улицы. Тут не слышно, что делается на верхних этажах. Ночь. Глухая, поздняя ночь.

В двери стучатся. Оля бежит отворять.

Той, что пришла, должно быть, лет тридцать. Ее провожает чужая женщина. Она называет свою подопечную Алевтиной Ивановной.

Белье, - говорит Алевтина Ивановна. - Белье в корыте. Я замочила, а постирать не успела. Закиснет.

.. - Выстираем, выстираем, - говорит чужая женщина. - Вы только не беспокойтесь.

Алевтина Ивановна идет к той лестнице, по которой недавно шел доктор Гуревич, по которой три часа назад поднималась Саша.

- Подождите одежу, - просит она соседку. И закусывает губу. Дойдя до лестницы, опершись рукой на перила, она оглядывается, смотрит назад, и в глазах у нее боль, тоска, растерянность. Исподлобья глядит она на снег за оконными стеклами. - Белье! - повторяет она. - Не успела... - И, почти повиснув на тонкой Олиной руке, с трудом идет наверх.

- Есть, которые осуждают, - говорит соседка, - а я говорю: ну что ж? Они, конечно, не регистрированные. И, по правде сказать, мы только раза два его и видели. Он уже с полгода, пес такой, глаз не кажет. Эх, мужики, подлецы! - И вдруг, искоса взглянув на Андрея, спохватывается:

- Конечно, мужик - он разный. Ну, а этот - плохой мужичонка. Безответственный.