Семейное счастье   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

- Главврач уже чуть не уволил меня из-за вашей картины, - сказала Саша, - и он уже все объяснил мне насчет ее пропагандистского значения, а по-моему, это халтура и безобразие - снимать больных детей.

- У, какая вы свирепая. Да, трудно иметь дело с людьми. Пингвинов было снимать куда легче и проще. Правда, для этого пришлось летать Бог весть куда, но какое это имеет

Значение?

- Пингвины? - с любопытством спросила Саша.

- Пингвины, - повторил он лениво. - Трудно представить себе, как сияют на солнце снежные горы, поля, равнины. Кинооператору там - раздолье. Снега в кристаллах.

Свет и тени... Да, раздолье... Впору не спать - ночи светлые. Кстати, вы бывали в Ленинграде, видели белые ночи? Это самое красивое, что есть на свете. Еще Царская тропа в Крыму. Между прочим, когда я летал на Северный полюс...

Саша не была в Ленинграде, не видела белых ночей и Царской тропы, но она много раз видела Анин детский сад.

- До свидания, - сказала она и открыла двери детского сада.

Когда она вышла с Аней на улицу, она с удивлением увидела, что длинный кинооператор терпеливо ее дожидается.

- Сестренка? - спросил он деловито, поглядев на Аню.

- Дочка, - сухо ответила Саша. Кинооператор сел на корточки, протянул Ане руку:

- Поливанов, Дмитрий Александрович. А тебя как зовут?

- Аня Москвина.

- Не хочешь ли ко мне на плечи, Аня Москвина? Аня молчала, но было видно, что сесть на плечи такому высокому человеку ей очень хотелось.

- Ты летчик? - спросила она.

- Нет, - ответил он виновато и с сожалением, - я бюрократ и халтурщик.

Это объяснение вполне устроило Аню.