JК
Дело о Красном доме :: Константинов Андрей
Страница: 5 из 29От долгого сидения в полутемном сыром кабинете перед открытой форточкой с далеким солнечным пятном на стене напротив, с сумасшедшим стрекотанием воробьев, в голову лезут ненужные бытовые мысли. Пятичасовые беседы с клиентами доводят до головокружения и маразма. Но разве можно испытывать злобу к человеку, которого в глаза не видела?
Конечно, большое счастье, что не надо выскакивать из постели и мчаться на опознание трупов, не надо вглядываться в кровавые пятна на асфальте.
— Это только за границей судьи белые парики надевают, — любил повторять Зудинцев. — А у нас каждый в прокуроры лезет, в обвинители, и без образования, не то что без парика, — в часы уныний только Георгий Михайлович умеет ободрить. Но он сейчас в подполье. Отслеживает каналы торговли незаконным оружием.
Катя постепенно успокоилась, закинула ногу на ногу и шумно вздохнула:
— Тогда, на первом пикнике, он спрашивал, почему я выбрала экономический факультет. А я не понимала его: разве интересно смаковать описания разложившихся трупов, найденных на помойке, зубрить, как таблицу умножения, приметы уголовников? Он приглашал меня в кафе, обещал показать рабочий кабинет. Кто же знал, что он маньяк?
В дверь просунулась голова Горностаевой. Она усиленно мигала, давая мне за спиной собеседницы папуасские знаки, смысл которых сводился к простой констатации факта: Валентине опять лень идти в кафе одной, а в целом агентстве ей не сыскать более благодарного слушателя.
Конечно, большое счастье, что не надо выскакивать из постели и мчаться на опознание трупов, не надо вглядываться в кровавые пятна на асфальте.
— Это только за границей судьи белые парики надевают, — любил повторять Зудинцев. — А у нас каждый в прокуроры лезет, в обвинители, и без образования, не то что без парика, — в часы уныний только Георгий Михайлович умеет ободрить. Но он сейчас в подполье. Отслеживает каналы торговли незаконным оружием.
Катя постепенно успокоилась, закинула ногу на ногу и шумно вздохнула:
— Тогда, на первом пикнике, он спрашивал, почему я выбрала экономический факультет. А я не понимала его: разве интересно смаковать описания разложившихся трупов, найденных на помойке, зубрить, как таблицу умножения, приметы уголовников? Он приглашал меня в кафе, обещал показать рабочий кабинет. Кто же знал, что он маньяк?
В дверь просунулась голова Горностаевой. Она усиленно мигала, давая мне за спиной собеседницы папуасские знаки, смысл которых сводился к простой констатации факта: Валентине опять лень идти в кафе одной, а в целом агентстве ей не сыскать более благодарного слушателя.