JК
Смертельный урок музыки :: Стайн Роберт Лоуренс
Страница: 41 из 92Я даже не был уверен, что не ослышался.
– Я… я не понимаю, – выдавил я, холодея от страха. – Что вам здесь нужно?
– Мой дом, – услышал я в ответ. – Мое пианино.
– Но кто вы? – спросил я настойчиво. – Вы привидение?
Она тяжко вздохнула. Ее лицо, сотканное из серого тумана, дрогнуло, поплыло и начало изменяться.
Призрачные глаза закрылись. Щеки растаяли и растеклись клочьями серого марева. Серая кожа разлезлась лохмотьями и начала расплываться. Как расплавленный маргарин. Как жидкий клей. Кожа стекала с лица на плечи. Волосы тоже пошли серой рябью и рухнули вниз смятым комом.
Когда обнажился череп, я закричал. То есть хотел закричать. Потому что я не издал ни звука. Я утратил дар речи.
От лица призрачной женщины не осталось уже ничего. Только глаза. Серые глаза в черных провалах глазниц. И они смотрели прямо на меня.
– Не подходи к моему пианино! – пронзительно завопила она. – Я тебя предупреждаю. Не подходи к моему пианино!
Я попятился и наконец нашел в себе силы отвернуться, чтобы не видеть этот пугающий голый череп с серыми сгустками глаз. Надо было бежать. Но ноги были как ватные. Я не мог сделать ни шагу.
То есть шаг-то я сделал.
Но у меня подкосились ноги, и я упал. И больно ушиб коленки. Я хотел встать, но меня так трясло, что я не смог оторваться от пола.
– Не подходи к моему пианино!
Серый череп таращился на меня из темноты.
– Я… я не понимаю, – выдавил я, холодея от страха. – Что вам здесь нужно?
– Мой дом, – услышал я в ответ. – Мое пианино.
– Но кто вы? – спросил я настойчиво. – Вы привидение?
Она тяжко вздохнула. Ее лицо, сотканное из серого тумана, дрогнуло, поплыло и начало изменяться.
Призрачные глаза закрылись. Щеки растаяли и растеклись клочьями серого марева. Серая кожа разлезлась лохмотьями и начала расплываться. Как расплавленный маргарин. Как жидкий клей. Кожа стекала с лица на плечи. Волосы тоже пошли серой рябью и рухнули вниз смятым комом.
Когда обнажился череп, я закричал. То есть хотел закричать. Потому что я не издал ни звука. Я утратил дар речи.
От лица призрачной женщины не осталось уже ничего. Только глаза. Серые глаза в черных провалах глазниц. И они смотрели прямо на меня.
– Не подходи к моему пианино! – пронзительно завопила она. – Я тебя предупреждаю. Не подходи к моему пианино!
Я попятился и наконец нашел в себе силы отвернуться, чтобы не видеть этот пугающий голый череп с серыми сгустками глаз. Надо было бежать. Но ноги были как ватные. Я не мог сделать ни шагу.
То есть шаг-то я сделал.
Но у меня подкосились ноги, и я упал. И больно ушиб коленки. Я хотел встать, но меня так трясло, что я не смог оторваться от пола.
– Не подходи к моему пианино!
Серый череп таращился на меня из темноты.