Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Какова березка! И как это удивительно, что все на синей бумаге! Примитивными детскими акварельными красками надо же так нарисовать!

И вдруг, признаюсь, горько мне стало! Горько и стыдно. Сто лет знаю я Сережку, а так и не "просил ни разу, рисует ли он сейчас. Про школу спрашивал, про отметки, о погоде говорил и о собаках, а про главное ни разу...

Вышел я вновь во двор. Там еще скребла Сережкина лопата. Подошел к нему.

- Ну как, тезка? Идет дело?

- Идет, дядя Сереж, - сказал запыхавшийся Сережка. - Вот уже больше половины разгреб... А что?

- Ну и ладно...

Я не знал сейчас, что еще сказать.

Только посмотрел на него - длинного, раскрасневшегося, с шапкой, надвинутой на мокрые, потные волосы. Взрослый вроде бы человек и одновременно тот, давний, далекий - с березкой на синем листе.

- Сложная штука жизнь, Сережа! - вырвалось у меня. - И не надо ее усложнять. А то сами усложняем, потом боремся...

Кажется, Сережка ничего не понял. Или задумался, или отвлекся. И я отвлекся. По улице нашей шла веселая компания с гармошкой, и два женских голоса залихватски - с приплясыванием и смехом - пели:

Эй, дружок, эй, дружок,

Посмотри, идет снежок.

Коли не было б снежка,

Не видать бы нам дружка.

Подмосковье нашенско

Снегом разукрашено.

Без снежка потухнет свет,

А без зимы России нет...

Птицы тоже ведут себя по-разному, когда идет снег. Полные воробьихи вроде бы и недовольны, зато воробьишки с темными манишками на груди и шапочками на голове радуются.