Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Дома моему возвращению особо обрадовались. Отец о чем-то спрашивал меня, мать хлопотала с едой, усиленно угощая. Друг с другом они не говорили.

Я сразу понял, в чем дело.

- Вы что, поссорились?

- Поссорились? Почему? Ничего подобного! - сказал отец, как-то неловко вскочил из-за стола и обнял мать. - Правда, Ирочка?

- Правда, правда, отстань, - говорила мать. - И все равно ты... Ешьте лучше!

- Характер! - доверительно шепнул отец, когда мать вышла на кухню. Ничего не поделаешь!

- А что у вас?

- Да так, перемелется. Войну прошли. А это... Ничего. Знаешь, как у поэта: "Все пройдет, все перемелется".

- У кого?

- На Кавказе есть такой... Мудрый поэт! Наизусть запомнил:

Знает, знает мельница:

Все пройдет, все перемелется.

Основное ведь - мука,

Остальное все - труха.

Кажется, я не спал в эту ночь.

Слышал, как идут по нашей улице последние машины и троллейбусы и как отец в соседней комнате говорит матери:

- Ну что такого особенного! Мы же не в безвоздушном пространстве живем!

Я видел, как качается фонарь над воротами, слышал, как дует весенний ветер за окном, и слова матери и отца:

- А опекаешь ее почему? Подарки даришь?

- Какие подарки? Просто знак внимания к Восьмому марта. У нее же трудная судьба. Муж бросил, двое детей. В конце концов зарплата у нее в три раза меньше, чем моя... Ты, по-моему, просто ревнуешь.

Опять все реже и реже идут машины по нашей улице, и уже не слышно троллейбусов.