Собрание сочинений (Том 2)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

А сам подумал: "О чем же, собственно, говорить? О группе, клонящейся к упадку? Или о трупах, которые сохранили нам в течение тысячелетий сибирские льды? Но ведь об этом Кулькина мне не дала сказать, хотя я хотел..."

- Ну? - цыкнула Кулькина.

- Пожалуйста, - повторил Хвостиков, не зная еще, что он будет говорить.

- А почему, собственно, пожалуйста? - поинтересовалась Кулькина.

- Потому что Иннокентий Григорьевич старше нас, - бодро сказал Владик. - Всех старших мы должны уважать, а это значит, что нужно говорить "пожалуйста", "спасибо" и еще здороваться в коридоре. Так мы должны говорить!

- Ну, Хвостиков, продолжайте! - попросила Кулькина.

- Кроме Иннокентия Григорьевича, - сказал Владик, - есть Иннокентий Смоктуновский, который снимается в кино...

- Отлично, - похвалила Кулькина. - И еще в кино есть Инна Макарова, а в поэзии - Инна Кашежева.

- Верно, - согласился Владик. - Это по "Маяку" передавали. А фотографии Смоктуновского и Кашежевой были в "Литературной России".

- Не знаю, что такое "Литературная Россия", но по "Маяку" передают самые лучшие передачи. Хвостиков, - заметила Кулькина. - Продолжайте...

- А еще у нас во дворе есть шофер Иннокентий Николаевич, старенький такой, - вспомнил Владик. - Он ездит на черной "Волге" и страшно боится за нее. Все нас просит, чтобы мы к ней не подходили с руками...

- Почему с руками?

- От рук следы остаются.

- Дальше, Хвостиков, продолжайте...

Владик не знал, что продолжать. Больше Иннокентиев и Инн он не знал, а о хоботных Кулькина почему-то не спрашивала.