Солнышкин плывет а Антарктиду (Приключения Солнышкина - 2)   ::   Коржиков Виталий

- Вот только нос старику я, кажется, немного испортил! Моряков поднял кисть, взглянул исподлобья на портрет и посадил на переносицу старику алый мазок. Портрет вдруг мигнул и улыбнулся. Да, свежий воздух и вдохновение творили сегодня с Моряковым что-то невероятное! Он нагнулся к портрету поближе, и в это время старик вытер только что посаженное пятно. Портрет спорил с художником! И тут в иллюминатор просунулась настоящая живая рука. Моряков мягко упал в кресло. Минуту он посидел молча, а потом воскликнул: "Боже мой!" - и засмеялся. Но в следующую минуту он энергично поднялся: - Мирон Иваныч, не двигайтесь! Не двигайтесь! Это будет моё лучшее произведение! Внизу, приплясывая на снежном ветру, Солнышкин и Бурун вздыхали: - Интересно, что он так долго там делает? Робинзон скалывал лед, а Моряков писал самое лучшее в своей жизни полотно. Сейчас оно висит в Океанском морском музее напротив входа. И когда бывалые моряки заходят туда, они вдруг останавливаются и говорят: - Здравствуйте, Мирон Иваныч! - И почти все удивляются, потому что не слышат ответа: до того, как уйти в плавание, старый Робинзон всегда был очень вежливым.

НА ГОРИЗОНТЕ АЙСБЕРГИ

Пионерчиков был в восторге от Перчикова. Отказаться от целого острова, проявить себя таким дипломатом, получить титул вождя племени и ни капельки не задрать нос! Это было по-пионерски. Это было по-товарищески. Пионерчиков просто влюбился в Перчикова и готов был делиться с ним любой радостью и печалью.