JК
Страсти по четырем девочкам :: Яковлев Юрий
Страница: 23 из 78- Мы думали, что это простая тетрадь.
- Давай уйдем отсюда! - предложил Арлекин. - Ведь это Театр...
- Отсюда не уйдешь, - вздохнул Пьеро. - Этот Театр в каждом из нас. А разве можно уйти от самого себя?
Эти слова он произнес с горечью.
И глядя вслед уходящей Маме, сказал:
- Уйти из Театра - значит изменить самому себе и... своей Маме.
Может быть, он тоже принял ее за свою Маму.
Нет, они не ушли, эти два моих помощника, и не сорвали с лица маски. Одна маска хмурилась, другая смеялась. Но я чувствовал, что под масками по лицам текут слезы. Те самые, невидимые миру. Миру-то они не видны, но они твои... слезы:
- А куропатка съедает в день всего 22 грамма.
Песнь третья
Если бы в моем Театре был занавес, на нем бы, как мхатовская чайка, был бы вышит опавший лист. Там на заснеженном сквере лежал дубовый, а теперь нам предстоит найти каштановый - большой, разлапистый, цвета бронзы. Похожий на перо жар-птицы. Опавшие листья - человеческая память! Следы жизни.
Человеческая память напоминает архив после разгрома, где все дни, события, годы жизни свалены в одну кучу. Самые дорогие воспоминания твоей жизни порой пропадают здесь, как в пресловутом спецхране. Но мой Театр имеет доступ в этот спецхран, он бросает вызов забвенью и возвращает к жизни то, что особенно дорого людям, дорого всегда.
В моем Театре оживает не только моя жизнь - она и не заслуживает своего театра - я возвращаю к жизни тех, кого уже нет: их жизнь продолжается в моем Театре.
- Давай уйдем отсюда! - предложил Арлекин. - Ведь это Театр...
- Отсюда не уйдешь, - вздохнул Пьеро. - Этот Театр в каждом из нас. А разве можно уйти от самого себя?
Эти слова он произнес с горечью.
И глядя вслед уходящей Маме, сказал:
- Уйти из Театра - значит изменить самому себе и... своей Маме.
Может быть, он тоже принял ее за свою Маму.
Нет, они не ушли, эти два моих помощника, и не сорвали с лица маски. Одна маска хмурилась, другая смеялась. Но я чувствовал, что под масками по лицам текут слезы. Те самые, невидимые миру. Миру-то они не видны, но они твои... слезы:
- А куропатка съедает в день всего 22 грамма.
Песнь третья
Если бы в моем Театре был занавес, на нем бы, как мхатовская чайка, был бы вышит опавший лист. Там на заснеженном сквере лежал дубовый, а теперь нам предстоит найти каштановый - большой, разлапистый, цвета бронзы. Похожий на перо жар-птицы. Опавшие листья - человеческая память! Следы жизни.
Человеческая память напоминает архив после разгрома, где все дни, события, годы жизни свалены в одну кучу. Самые дорогие воспоминания твоей жизни порой пропадают здесь, как в пресловутом спецхране. Но мой Театр имеет доступ в этот спецхран, он бросает вызов забвенью и возвращает к жизни то, что особенно дорого людям, дорого всегда.
В моем Театре оживает не только моя жизнь - она и не заслуживает своего театра - я возвращаю к жизни тех, кого уже нет: их жизнь продолжается в моем Театре.