Сверхприключения сверхкосмонавта   ::   Медведев Валерий

А Баранкин - это такой человек, которому наплевать, что происходит далеко, ему важно, что происходит с ним, вокругнего и в нём.

- И пусть он скажет, он т_о_т Баранкин или не т_о_т? - не унималась Вера Гранина.

- Нет, я не т_о_т Баранкин, а э_т_о_т Баранкин!

- А какой э_т_о_т? - продолжала допрашивать меня Кисина.

На такой вопрос я не нашёл нужным отвечать, но за меня ответила Таня Тополева:

- Я вам могу сказать, какой это Юра Баранкин. По-моему, это самый фантастический из всех реальных и самый реальный из всех фантастических! - И ещё она добавила: - Вы знаете, что это за человек? Вот есть люди, которые испытывают самолёты на всякие перегрузки или даже катастрофы, а он, а он... - сказала Таня два раза, - а он... - сказала она даже в третий раз, - себя, вы понимаете, себя на эти перегрузки и, может быть, на эти катастрофы...

- А ты бы полетела с Баранкиным на выполнение самого трудного задания? - спросила Нина Кисина.

- Нет, - сказала Таня, - я бы не полетела. Я бы не полетела, потому что у Баранкина его фантазия сильнее его самого. Мне кажется, что не он владеет своими фантазиями, а его фантазии владеют им самим.

Я почему-то только при этих словах обратил внимание на то, как во время моего отсутствия изменилась наша столовая. Вся комната была в книгах и журналах. Они кипами лежали на столе, на полу. Они походили на баррикаду, из-за которой вёлся по моей особе огонь отдельными словами и целыми очередями слов. С обложек книг и журналов на меня смотрели Павлов, Галилей, Горький, Кеплер, Ломоносов, Станиславский и так далее.