Тайна на дне колодца   ::   Носов Николай

Стоя перед пюпитром с раскрытыми нотами, я старательно пиликаю заданное упражнение. Он в это время шагает по комнате за моей спиной, курит самодельную папироску, разгоняя рукой выпускаемые изо рта клубы дыма, словно отмахивается от одолевающей его мошкары. Прослушав до конца мою музыку, он продолжает шагать, погрузившись в задумчивость, словно забыл обо мне. Потом говорит:

- Так, конечно, можно играть...

Слово "конечно" он произносит на свой манер. Обычно звук "ч" в этом слове мы произносим как "ш", в результате чего у нас получается "конешно" или, вернее, "канешно". Он же особенно старательно выговаривает "ч", так что вместо "канешно" у него получается "канечино".

- Так, конечно, можно играть, - говорит он, - но если ты так будешь играть, то из тебя никогда не выйдет хорошего музыканта. Понял?

- Понял, - отвечаю послушно я, не понимая, однако, что здесь, собственно говоря, мне нужно было понять.

- Ну, вот и хорошо, - радуется он. - Тебе нужно поставить левую руку, и тебе нужно поставить правую руку. Скрипку держи вот так...

Он показывает, как держать скрипку, бесцеремонно хватая меня за локти, и пытается согнуть руки так, словно они у меня сделаны из проволоки. Подергав таким образом меня за руки и окинув критическим взглядом всю мою фигуру, как художник, рисующий с натуры, он велит повторить заданное упражнение, но обозначенные в нем четвертные ноты играть как целые, то есть увеличивая продолжительность их звучания в четыре раза.