JК
Дело о старинном портрете :: Врублевская Катерина
Страница: 122 из 345Так как мсье Протасов не оставил завещания, в чем я пока не уверена, то все его имущество принадлежит прямым наследникам — родителям, поэтому мы не вправе распоряжаться его картинами. Они будут запакованы и отправлены в Россию.
— Не смею возражать, мадам Авилова. — Кервадек поклонился и направился к двери, но на пороге обернулся: — И все же если вдруг в ближайшие дни вы измените свое мнение, мадемуазель Мерсо и мсье Плювинье знают, где меня найти.
Он с достоинством надел котелок и взялся за ручку двери.
— Постойте! — окликнула я его. — Вы сказали, что продали две картины Андре. У вас остались еще?
— Приходите ко мне в галерею, поговорим. Счастливо оставаться!
Кервадек поклонился еще раз и вышел из мансарды.
— Ненавижу! — крикнула Сесиль и залилась слезами. — Это же паук! Ростовщик! Точно такой же, как тот тип, что засадил меня в тюрьму! Они даже похожи!
— Не надо, дорогая, — обнял ее за плечи Доминик. — Никакой он не паук, просто деловой человек, коммерсант, почуявший для себя выгодную сделку.
— Я помню, как он кривился, когда Андре носил ему картины, — всхлипывала Сесиль. — И если брал одну-две, то будто одолжение делал, а платил столько, что на краски едва хватало. И сейчас он строит из себя благодетеля! Чудовище!
— Надо будет зайти в эту галерею, — сказала я. — Не хочу оставлять ему картины Андрея. Выкуплю, чего бы мне это ни стоило.
— Вот увидишь, Полин, он сдерет с тебя втридорога! — предупредил репортер. — Так что будь благоразумна.
— Не смею возражать, мадам Авилова. — Кервадек поклонился и направился к двери, но на пороге обернулся: — И все же если вдруг в ближайшие дни вы измените свое мнение, мадемуазель Мерсо и мсье Плювинье знают, где меня найти.
Он с достоинством надел котелок и взялся за ручку двери.
— Постойте! — окликнула я его. — Вы сказали, что продали две картины Андре. У вас остались еще?
— Приходите ко мне в галерею, поговорим. Счастливо оставаться!
Кервадек поклонился еще раз и вышел из мансарды.
— Ненавижу! — крикнула Сесиль и залилась слезами. — Это же паук! Ростовщик! Точно такой же, как тот тип, что засадил меня в тюрьму! Они даже похожи!
— Не надо, дорогая, — обнял ее за плечи Доминик. — Никакой он не паук, просто деловой человек, коммерсант, почуявший для себя выгодную сделку.
— Я помню, как он кривился, когда Андре носил ему картины, — всхлипывала Сесиль. — И если брал одну-две, то будто одолжение делал, а платил столько, что на краски едва хватало. И сейчас он строит из себя благодетеля! Чудовище!
— Надо будет зайти в эту галерею, — сказала я. — Не хочу оставлять ему картины Андрея. Выкуплю, чего бы мне это ни стоило.
— Вот увидишь, Полин, он сдерет с тебя втридорога! — предупредил репортер. — Так что будь благоразумна.