JК
Дело о старинном портрете :: Врублевская Катерина
Страница: 268 из 345Как ни странно, взгляд у него был осмысленный и спокойный.
— Вот вам правильный путь. — Он протянул мне свернутый в трубку холст. — Я нарисовал на картине каверны.
— Какие каверны? — удивилась я.
— Я там жил, мадам, — глухо произнес он. — С тридцати лет.
— Где вы жили? В кавернах? — Я не сразу сообразила, что по-французски каверна может обозначать пещеру.
Жан-Люк не успел ответить. Его лицо исказила судорога, он дернулся и нелепо завалился на правый бок. Я в ужасе выскочила в коридор и закричала:
— Доктора! Позовите скорее доктора!
На мой вопль прибежала пожилая сиделка в длинном фартуке.
— Доктор Бланш на кухне, снимает пробу, бегите за ним туда, — сказала она. — А я разожму ему зубы — у него падучая. Еще язык прикусит, не дай Бог!
Сиделка принялась хлопотать над больным, а я побежала туда, откуда доносился запах тушеной рыбы и овощей.
— Доктор, доктор, — закричала я, — там у больного эпилептический припадок! Скорее!
— У кого припадок? — удивился Бланш моему появлению и отложил в сторону ложку.
— У Лермита!
— Значит, вы все-таки до него добрались, — нахмурился он и поспешил в палату. Я побежала за ним.
Жан-Люк уже не бился в судорогах, а спокойно лежал на кровати. Его нос заострился, глаза впали, а морщины глубоко прорезали щеки. Выглядел он — краше в гроб кладут.
— Вот вам правильный путь. — Он протянул мне свернутый в трубку холст. — Я нарисовал на картине каверны.
— Какие каверны? — удивилась я.
— Я там жил, мадам, — глухо произнес он. — С тридцати лет.
— Где вы жили? В кавернах? — Я не сразу сообразила, что по-французски каверна может обозначать пещеру.
Жан-Люк не успел ответить. Его лицо исказила судорога, он дернулся и нелепо завалился на правый бок. Я в ужасе выскочила в коридор и закричала:
— Доктора! Позовите скорее доктора!
На мой вопль прибежала пожилая сиделка в длинном фартуке.
— Доктор Бланш на кухне, снимает пробу, бегите за ним туда, — сказала она. — А я разожму ему зубы — у него падучая. Еще язык прикусит, не дай Бог!
Сиделка принялась хлопотать над больным, а я побежала туда, откуда доносился запах тушеной рыбы и овощей.
— Доктор, доктор, — закричала я, — там у больного эпилептический припадок! Скорее!
— У кого припадок? — удивился Бланш моему появлению и отложил в сторону ложку.
— У Лермита!
— Значит, вы все-таки до него добрались, — нахмурился он и поспешил в палату. Я побежала за ним.
Жан-Люк уже не бился в судорогах, а спокойно лежал на кровати. Его нос заострился, глаза впали, а морщины глубоко прорезали щеки. Выглядел он — краше в гроб кладут.