Страница:
22 из 132
Светящаяся горбушка скользила за горизонт, становилась тоньше и тоньше. И снова стали набирать синеву снега, стало темнеть небо, и уже прорезались первые звезды. Но теперь с легким сердцем провожали ребята солнце, знали: с каждым днем все больше и больше будет оно задерживаться на небосводе, будет все ярче и ярче разгораться, и наконец наступит время, когда уже не уйдет с неба круглые сутки, и начнется долгий полярный день.
Олени, закинув ветвистые рога на спину, летели к посту, поднимая снежную пыль, сверкающую рубинами под последними лучами исчезающего солнца. Золотые рога, розово-золотые олени и солнце - все это было удивительно красиво.
Олени все ближе, уже виден морозный пар, вырывающийся из ноздрей, уже слышен хриплый, тяжкий дых, уже скрипят полозья нарт. Вот и подлетели они! С передних нарт соскочил низкорослый ненец в малице, с непокрытой черноволосой головой и громко крикнул тонким голосом:
- Насяльник, шибка бида!
Со вторых нарт соскочил маленький человечек в обледенелой малице и медленно сползала еще какая-то глыба льда. Одежда на них стояла колом и хрустела.
Только в кубрике матросы разобрались, что обледенелая глыба поверяющий офицер в тулупе, а маленький человек - мальчик-ненец лет десяти.
- Провалились в полынью, - еле выговорил посиневшими губами лейтенант. - Утопили ящики.
- Спирту давайте! - приказал Чупахин.
Костыря кинулся на камбуз и выскочил оттуда с кружкой спирта.
- Пейте! - сказал Чупахин лейтенанту. - И снимайте все. Натирать будем.
|< Пред. 20 21 22 23 24 След. >|