Тоня из Семеновки (сборник)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

"Как жаль, что я не могу показать ей те стихи, что про нее, - думал я по пути домой. - А может, показать? Не читать, а просто передать и удрать?"

Ночью я написал еще одно, опять про нее.

Начиналось оно так:

Загорело твое лицо

И обветрело,

Я приду к тебе на крыльцо

С песней светлою...

* * *

Под утро мне приснился странный сон. Будто мы и не на Оке совсем, а на Черном море, в Немецкой слободе под Судаком, где я был в тридцать седьмом, и Тоня в купальнике, которые, носят на юге.

Она идет по воде, как в "Празднике Святого Иоргена" Кторов, а я придерживаю ее за руку, и взгляд ее устремлен вперед, к горизонту, где стоят немецкие корабли со свастикой.

"Может, не надо?" - говорю я.

"Нет, надо! Надо! - упрямо повторяет Тоня, и продолжает идти, чуть касаясь ногами воды. - Мы должны их уничтожить!"

Прямо в глаза нам светит яркое солнце и блестят брызги, но корабли все равно видны, и они направляют в нашу сторону жерла своих орудий. Орудия длинные, и, кажется, вот-вот они упрутся в наши груди.

"Сейчас, сейчас, - говорит Тоня. - Иди смелее! Ведь смелость - это не отчаяние, а осознанная необходимость".

Получается, что не я ее веду, как было вначале, а она меня, и я поспешаю вперед со словами:

"У Грина есть что-то про смелость, но я забыл. Из головы совсем вылетело".

"Грин - это прекрасно, - говорит Тоня. И вдруг удивленно спрашивает: - Почему же мы забыли с тобой Грина? Совсем забыли!"

* * *

Наконец я решился