Тоня из Семеновки (сборник)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

Она, убежав в лес перед обедом, ревела навзрыд, потом замерзла и тайно вернулась домой - ревела дома, и еще позже, когда ей стучали, она тоже ревела, не решаясь открыть дверь и показаться в таком виде. Она передумала все, что могла передумать, пересмотрела все, что раньше считала ясным, и оказалось, что все было не то и не так, и сейчас ей все равно, что о ней скажут, все равно, потому что жизни нет и, значит, нет ее здесь, в детском доме, и потому никакая она не воспитательница, и никакой не педагог, и вообще она никто, если с ней можно было поступить так.

Она ревела навзрыд, уставая, всхлипывала, а потом вновь ревела громко, и такой ее застал вечером Коля, неожиданно приехавший из Москвы.

- Зачем ты здесь? Зачем? Я ж говорила тебе! Писала! - так она его встретила, и он не обиделся, ничего не спрашивал, а схватил ее сильно и даже больно, обнял и приложился нечисто выбритой щекой к ее мокрому лицу.

Ей стало чуть лучше. Они были вместе час или два, и всякое говорила она ему за это время, ругалась, кричала: "Зачем? Зачем?" - а потом вдруг целовала его и обнимала, а позже, кажется, она совсем пришла в себя, хотя вид у нее, конечно, оставлял желать лучшего.

И тут он ей сказал:

- А теперь, Варюха, приведи себя в порядок - и пойдем. Нас ждут!

Ей было хорошо от сознания, что он, которому она только что подчинилась в главном, опять подчиняет ее своими словами, и только на всякий случай переспросила:

- Встречать Новый год?

- А как же! - удивился он. - Надо встречать Новый год. Одевайся, Варюха. И поскорее.