Тоня из Семеновки (сборник)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

ДУБ СТОЕРОСОВЫЙ

Эх, дуб, дубок,

Посмотри разок,

Встряхни головой,

Побеседуй со мной.

Я тебя хвалю,

Я тебя люблю,

Ну, а больше всего

Лишь его одного.

Он, как ты, дубок,

Так же ростом высок,

Так же крепок и мил,

Только мне изменил...

Это мне с детства запомнилось. С тридцатых годов. Как песни из кинофильмов. Песен тогда было много, хотя фильмов - мало. Но каждый фильм рождал песню, которую потом пели все мы - вся страна.

Частушки о дубке никакого отношения к фильмам не имели. А запомнились, как другие. Запомнились по деревне, которая и сейчас осталась деревней, хотя ехать к ней с моей Новопесчаной ближе, чем в Зюзино или в Химки. В деревне Перекрестино я слышал эти частушки. Слышал в тридцать восьмом, когда мы думали об Испании и даже о мировой революции, но не знали, не ведали, что наступит сорок первый год...

* * *

- Дуб стоеросовый! - сказал он мне. - Дуб! Чего ты понимаешь!

Я не знал, что ответить на такое. Все понимал: он и товарищи его выпили. А пьяные... И все же. Почему так? Что я сказал не так? Просто чтобы не галдели под окнами.

Я обиделся. Сначала за себя и, конечно, про себя. Потом ночью почему-то долго не мог уснуть. Опять вспомнил: почему обижают дуб? Ну ладно, про осину говорят как о тунеядке. Действительно, самая светлая страница осиновой истории - колы в сорок первом - сорок втором.

А дуб? Дерево из деревьев! Воспетое всеми и просто так - чудесное дерево!

Для меня особо.

В сорок четвертом я сам посадил такое... В Румынии, под Яссами, на могиле друга.