Тоня из Семеновки (сборник)   ::   Баруздин Сергей Алексеевич

- Холодно!

- Замерзла?

- Я? Нет!

Они бродили по улицам поселка, поворачивали назад у разбитого колодца, вновь мимо ее избы, потом чуть дальше, до штаба, где стоял часовой, и обратно - мимо избы и до колодца. Раздавались удары артиллерийских батарей, шумел лес, вспыхивало небо. И все же было тихо, очень тихо сейчас в этом поселке. Снег хрустел под ногами, как вафли. Одиноко и блекло мерцали в сохранившихся домах огоньки коптилок.

- А мне сны такие снились, - призналась она, поскольку он молчал. Бред!

Он вроде обрадовался, оживился:

- Какие?

- Да сущая чепуха! - Она рассмеялась. - Ночной бред!

Он не стал спрашивать, опять замолчал.

- А вы, - наконец спросила она, - давно здесь?

- Где?

- Ну, на войне, - пояснила она.

- С начала. Добромиль - слышала такое место?

- Нет! Хорошее слово - Добромиль! Уютное какое-то, ласковое!

- Там было не так уж уютно, - сказал он. - Это почти на самой границе. Перемышль, Самбор, Драгобыч... Слышала?

- Кажется, да.

- В тех, в общем, краях, - не вдаваясь в подробности, сказал он. - И все же тебе лучше остаться здесь, в штабе, - добавил он. - Тут тише.

- Не хочу, - упрямо повторила она.

И опять они шли по улице поселка. Туда - обратно. Обратно - туда. Мимо штаба, мимо ее избы. Мимо могил наших командиров и скелета лошади всего, что осталось от трупа, который она видела вчера. Затихло небо, и вновь на нем неясно проглядывались звезды и мутные очертания месяца-луны. Замолкла артиллерийская канонада.