JК
Три кило веселья :: Гусев Валерий
Страница: 5 из 31Мама громко хлопала своими длинными черными ресницами. А перед моим мысленным взором немного мелковатый росточком адмирал вдруг грозно вырос на капитанском мостике военного корабля, объятого густым пороховым дымом: у него горящий взор, рука - на рукоятке кортика, и пышные белые усы во все стороны. Весь из себя вылитый флотоводец боевых времен.
Грета тоже сначала застыла перед этим маленьким великолепием, а потом вдруг села перед ним и протянула ему лапу. Небывалый случай! Грета всегда считала, что так униженно, с ее точки зрения, могут поступать только мелкие болонки с бантиками на макушке и пудельки с ленточками вместо ошейников. Она их презрительно не замечала. Как и положено служебной овчарке.
А тут - надо же! Впрочем, наша Грета прекрасно разбирается в людях и сразу же поняла: в наш дом пришел хороший человек, достойный ее уважения.
Адмирал вежливо пожал ей лапу, кашлянул в ладошку, обтянутую белой перчаткой, и лихо, по-флотски, отдав маме честь, представился, глядя на нее снизу вверх:
– Капитан третьего ранга в отставке Курочкин!
Немножко жаль, что не Орлов! И не совсем адмирал.
(Ну да это не так важно. В нашей семье он так и остался адмиралом. Нам так больше нравилось. Особенно маме. Не каждый день ей отдавали честь адмиралы в белых перчатках.)
Адмирал-капитан снял фуражку - при этом на макушке у него живо вскочил задорный хохолок, точно как у нашего Алешки, только седой. Подпрыгнув, адмирал положил фуражку на полочку над вешалкой.
Грета тоже сначала застыла перед этим маленьким великолепием, а потом вдруг села перед ним и протянула ему лапу. Небывалый случай! Грета всегда считала, что так униженно, с ее точки зрения, могут поступать только мелкие болонки с бантиками на макушке и пудельки с ленточками вместо ошейников. Она их презрительно не замечала. Как и положено служебной овчарке.
А тут - надо же! Впрочем, наша Грета прекрасно разбирается в людях и сразу же поняла: в наш дом пришел хороший человек, достойный ее уважения.
Адмирал вежливо пожал ей лапу, кашлянул в ладошку, обтянутую белой перчаткой, и лихо, по-флотски, отдав маме честь, представился, глядя на нее снизу вверх:
– Капитан третьего ранга в отставке Курочкин!
Немножко жаль, что не Орлов! И не совсем адмирал.
(Ну да это не так важно. В нашей семье он так и остался адмиралом. Нам так больше нравилось. Особенно маме. Не каждый день ей отдавали честь адмиралы в белых перчатках.)
Адмирал-капитан снял фуражку - при этом на макушке у него живо вскочил задорный хохолок, точно как у нашего Алешки, только седой. Подпрыгнув, адмирал положил фуражку на полочку над вешалкой.