Улица младшего сына   ::   Кассиль Лев

Острая стрелочка за стеклом прибора, похожего на часы, ожила и быстро закачалась из стороны в сторону, словно запрещая: «Ни-ни, не трогать!» Володя не стал спорить со стрелочкой и взялся за другой кран — красный. Он легонько повернул колесико влево, опасливо покосившись на прибор. Но стрелка на этот раз оставалась невозмутимой. Подбодренный ее молчаливым согласием, Володя стал поворачивать красное колесико влево.

И вдруг под ним что-то заверещало, засвистело, сразу запахло баней, из-под решетки повалил густой пар и заволок всю машину. Послышались перепуганные голоса, топанье босых ног. Кто-то налетел в облаке пара на Володю, споткнулся, упал через него. Мимо свалившегося Володи, перепрыгивая через него, проносились голые ноги, с которых стекало жидкое мыло. Володя видел только ноги, потому что все остальное закрывал пар. Наконец кто-то, должно быть поняв, в чем дело, быстро повернул рукоятку крана и перекрыл паропровод. Пар стал медленно рассеиваться, и Володя увидел перед собой совершенно голого, огромного, показавшегося еще более высоким, чем прежде, Вилюя. Но дядя Вилюй не видел Володи, потому что густая белая пена, взбитая, как сливки, на его намыленной голове, теперь сползла ему на глаза. И дядя Вилюй, отплевываясь и протирая кулаками глаза, которые нещадно ела мыльная пена, кричал:

— Тьфу, будь ты неладно! Вот наелся мыла досыта. Да дайте, братки, мне лицо-то сполоснуть!.. Все очи мне выело… Ух, щиплет, окаянное!..

Кто-то принес в кружке воды и плеснул в лицо дяде Вилюю. Он, отдуваясь, приоткрыл краевые, еще подслеповатые глаза.