JК
Ущелье белых духов :: Новиков Валентин Афанасьевич
Страница: 12 из 190Солнце вышло из-за гор, его лучи, как золотые стрелы, тянулись от кромок облаков к зелёным предгорьям. Утро было прозрачным и тихим. Горные внега сияли чистым белым светом, а вершины казались огромными осколками хрусталя.
На изгороди висели мокрые от утренней роеы листья тыквы. Роса блестела на кустах смородины и жасмина.
Щенок пополз куда-то в траву. Виталька повернул его мордочкой к крыльцу, но щенок сразу же пополз обратно. Виталька ему больше не мешал и только с улыбкой наблюдал за ним.
Через дыру в изгороди пролезла Анжелика, смуглая девчонка в фуражке. Училась Анжелика в пятом классе, но отставала в развитии. По крайней мере так говорили учителя её родителям. Она едва вылезала на троечках, и Виталька помогал ей готовить уроки. Вернее делал их за неё, потому что Анжелика совершенно не слушала его объяснений, вертелась, зевала, а когда он требовал, чтобы она повторила то, что он сказал, недоуменно глядела на него огромными чёрными глазами. Была она худющая-прехудющая, никогда не расчёсывала волос, и в наказание её остригли наголо. Анжелика стала выходить на улицу только в отцовской фуражке. Любое новое платье на ней становилось старым и рваным буквально через полчаса.
«Бог меня наказал, – сказала как-то Анжеликина мать Виталькиной матери. – У других дети как дети, а у меня недоразумение. И в кого?» Весь посёлок знал, в кого. Анжеликин отец Илья приблудился из цыганского табора.
На изгороди висели мокрые от утренней роеы листья тыквы. Роса блестела на кустах смородины и жасмина.
Щенок пополз куда-то в траву. Виталька повернул его мордочкой к крыльцу, но щенок сразу же пополз обратно. Виталька ему больше не мешал и только с улыбкой наблюдал за ним.
Через дыру в изгороди пролезла Анжелика, смуглая девчонка в фуражке. Училась Анжелика в пятом классе, но отставала в развитии. По крайней мере так говорили учителя её родителям. Она едва вылезала на троечках, и Виталька помогал ей готовить уроки. Вернее делал их за неё, потому что Анжелика совершенно не слушала его объяснений, вертелась, зевала, а когда он требовал, чтобы она повторила то, что он сказал, недоуменно глядела на него огромными чёрными глазами. Была она худющая-прехудющая, никогда не расчёсывала волос, и в наказание её остригли наголо. Анжелика стала выходить на улицу только в отцовской фуражке. Любое новое платье на ней становилось старым и рваным буквально через полчаса.
«Бог меня наказал, – сказала как-то Анжеликина мать Виталькиной матери. – У других дети как дети, а у меня недоразумение. И в кого?» Весь посёлок знал, в кого. Анжеликин отец Илья приблудился из цыганского табора.