JК
В глуби веков :: Воронкова Любовь Федоровна
Страница: 197 из 483Царю даже казалось иногда, что они поворачивают голову и смотрят ему вслед…
— Вот как жили эти цари! — повторял Александр, у которого кружилась голова от этой роскоши. — Да, это не Пелла…
Александр остался во дворце. Ему не хотелось покидать этих богатых покоев: побежденный Восток своей роскошью начал покорять своего победителя.
Утром, после ночного пира, Гефестион пришел к Александру. И сразу остановился на пороге — ему навстречу встал персидский царь.
— Александр! Ты ли это?
Александр величественно повернулся. Длинное персидское платье, расшитое золотом — стóла, спадало с его плеч. На груди сверкало драгоценное ожерелье. На голове возвышалась тиара.
— Александр, ты надел персидское платье! Ты очень красив. Но что скажут македоняне?!
— Важнее, что я скажу македонянам. А я им скажу, что мои глаза, клянусь Зевсом, видят дальше, чем их глаза. Я хочу царствовать над всей Азией — так пусть же народы Азии видят во мне своего царя. Как мне сесть на трон Дария в македонской хламиде? Ведь они привыкли видеть своих царей почти богами.
— Ты тоже сын бога.
— Значит, я должен являться в таком же блеске!
— Я понимаю тебя, Александр. Но поймут ли наши македоняне?
— Им придется понять, клянусь Зевсом!
Александру стало жарко, он сбросил шерстяную столу и, оставшись в привычной эллинской одежде, облегченно вздохнул.
— Прежде всего, Гефестион, — сказал он, — нам надо поймать Дария.
— Значит, опять в поход? А здесь, в Вавилоне, такая хорошая жизнь!
— Ты прав.
— Вот как жили эти цари! — повторял Александр, у которого кружилась голова от этой роскоши. — Да, это не Пелла…
Александр остался во дворце. Ему не хотелось покидать этих богатых покоев: побежденный Восток своей роскошью начал покорять своего победителя.
Утром, после ночного пира, Гефестион пришел к Александру. И сразу остановился на пороге — ему навстречу встал персидский царь.
— Александр! Ты ли это?
Александр величественно повернулся. Длинное персидское платье, расшитое золотом — стóла, спадало с его плеч. На груди сверкало драгоценное ожерелье. На голове возвышалась тиара.
— Александр, ты надел персидское платье! Ты очень красив. Но что скажут македоняне?!
— Важнее, что я скажу македонянам. А я им скажу, что мои глаза, клянусь Зевсом, видят дальше, чем их глаза. Я хочу царствовать над всей Азией — так пусть же народы Азии видят во мне своего царя. Как мне сесть на трон Дария в македонской хламиде? Ведь они привыкли видеть своих царей почти богами.
— Ты тоже сын бога.
— Значит, я должен являться в таком же блеске!
— Я понимаю тебя, Александр. Но поймут ли наши македоняне?
— Им придется понять, клянусь Зевсом!
Александру стало жарко, он сбросил шерстяную столу и, оставшись в привычной эллинской одежде, облегченно вздохнул.
— Прежде всего, Гефестион, — сказал он, — нам надо поймать Дария.
— Значит, опять в поход? А здесь, в Вавилоне, такая хорошая жизнь!
— Ты прав.