В глуби веков   ::   Воронкова Любовь Федоровна

Его борьба с Александром кажется ей бессмысленной, ведь даже ее знатные родственники отказались от этой безнадежной борьбы!..

На крутом повороте дороги Спитамен оглянулся. Далеко позади, в прозрачной морозной синеве, таяли оранжевые отсветы костров, отмечая линию реки. Это горели челны и плоты на берегу Окса…

…Нет, что бы ни говорила жена, как бы ни гневалась она и как бы ни порицали Спитамена ее персидские родственники, он, пока есть силы, будет биться с ненавистным врагом, топчущим родную землю.

Только вот как успокоить сердце? Как заглушить хоть немного мучительное чувство неистребимой любви к этой женщине, которая держит его в плену уже столько лет? Как томящий недуг, как рабство, освободить от которого может только смерть. А потерять это рабство страшнее смерти.

Спитамен старался думать о предстоящих сражениях. Ярость закипала в душе, как только он вспоминал об Александре, захватившем земли Азии, земли Бактрии и теперь подступающем к Согде. Старался думать о том, где он разместит свою конницу, как обеспечит провиантом и фуражом… Но, крадучись, с коварством ненадежного счастья, сердце постепенно захватывали воспоминания недавних дней, последних дней в его родном доме. Теплая тишина, ароматный дымок алебастровых светильников, ласковое прикосновение пушистых, темно-красных ковров… Из глубины покоев, отводя завесу тонкой рукой, является женщина, легкая, как видение.

— Я ухожу сражаться с Александром, — сказал ей Спитамен.

Жена еле взглянула в его сторону.