В глуби веков   ::   Воронкова Любовь Федоровна

СУД ВОЙСКА



На другой день у царя собрались все его ближайшие друзья, его этеры. Филоту не позвали. Велели прийти Никомаху. Юноша повторил все, что сказал брат. Его выслушали и отпустили.

Первым заговорил Кратер. Один из близких друзей и лучших военачальников, энергичный, честолюбивый, Кратер не выносил высокомерия Филоты. Он возмущался, когда Филота самовлюбленно хвастался своими подвигами, своей доблестью и, не стесняясь, напоминал царю о своих заслугах. Кратера оскорбляло, что он постоянно старался показать свое превосходство над всеми друзьями царя. Первый военачальник во всем войске и первый человек после царя!

Сейчас был тот случай, когда Кратер мог высказать все, что накипело на сердце:

— О если бы ты, царь, в самом начале этого дела посоветовался с нами! Мы убедили бы тебя, если бы ты хотел простить Филоту, что лучше не напоминать ему, сколь он тебе обязан, иначе ты заставишь его в смертельном страхе думать больше о своей опасности, чем о твоей доброте. Но ты не имеешь основания думать, что человек, зашедший так далеко, переменится, получив твое прощение. И даже если он сам, побежденный твоей добротой, захочет успокоиться, я знаю, что его отец Парменион, стоящий во главе столь большой армии, не останется равнодушным к тому, что жизнью своего сына он будет обязан тебе!..

У Александра дрогнули брови. Парменион! Ведь есть еще отец Филоты — Парменион.