JК
В глуби веков :: Воронкова Любовь Федоровна
Страница: 40 из 483Никто не задержал их, ни одной стрелы не вылетело из-за его стены. Жители тихо сидели в домах.
Но внутренний город, где за толстыми стенами хранились богатства и жили правители, накрепко закрыл перед Александром ворота. Милет стоял перед ним, возвышаясь каменными стенами и башнями, и там, за этими стенами и башнями, ждал Александра Мемнон.
— Закрылись! — с недоброй усмешкой сказал Александр, окидывая взглядом мощные стены. — Услышали, что их корабли подходят с моря.
Александра окружала его свита, его этеры.
— Не понимаю, — сказал Эригий, — им что же, нравится быть под пятой у персов?
— Это все Мемнон, — сердито проворчал Черный Клит. — Это он сбивает милетян с толку.
Эригий возмущенно пожал плечами.
— У милетян, видно, не хватает своего ума. Мы пришли освободить их от персов, а они закрылись.
— Эх, Эригий, — усмехнулся Лаомедонт, его брат, — неужели тебе не ясно? Милет ведь афинская колония. Так как же им терпеть верховную власть Македонянина? Мы ведь для них почти варвары! Им пусть лучше перс, чем македонянин!
— Ну что же, — зловеще сказал Александр. — Мы и поступим с ними, как с персами.
Гефестион непроизвольным движением положил руку на рукоятку меча, темные глаза его гневно сверкнули.
— Афины тоже не хотели признавать нас. Однако пришлось признать. Признáет и Милет.
Но внутренний город, где за толстыми стенами хранились богатства и жили правители, накрепко закрыл перед Александром ворота. Милет стоял перед ним, возвышаясь каменными стенами и башнями, и там, за этими стенами и башнями, ждал Александра Мемнон.
— Закрылись! — с недоброй усмешкой сказал Александр, окидывая взглядом мощные стены. — Услышали, что их корабли подходят с моря.
Александра окружала его свита, его этеры.
— Не понимаю, — сказал Эригий, — им что же, нравится быть под пятой у персов?
— Это все Мемнон, — сердито проворчал Черный Клит. — Это он сбивает милетян с толку.
Эригий возмущенно пожал плечами.
— У милетян, видно, не хватает своего ума. Мы пришли освободить их от персов, а они закрылись.
— Эх, Эригий, — усмехнулся Лаомедонт, его брат, — неужели тебе не ясно? Милет ведь афинская колония. Так как же им терпеть верховную власть Македонянина? Мы ведь для них почти варвары! Им пусть лучше перс, чем македонянин!
— Ну что же, — зловеще сказал Александр. — Мы и поступим с ними, как с персами.
Гефестион непроизвольным движением положил руку на рукоятку меча, темные глаза его гневно сверкнули.
— Афины тоже не хотели признавать нас. Однако пришлось признать. Признáет и Милет.