JК
В глуби веков :: Воронкова Любовь Федоровна
Страница: 469 из 483По всем пяти этажам светилось золото и серебро — серебряные статуи воинов, золотые львы и быки, золотые факелы с висящими на них золотыми венками, золотые, с распростертыми крыльями орлы… На самом верху, вонзаясь в серое, пасмурное небо, стояло оружие македонское и персидское. Македонское — как знак победы, и персидское — как знак поражения…
На торжество погребения съехалось в Вавилон множество народа. Посольства, дары, стада жертвенных животных…
Прибыли и послы из Эллады, из всех эллинских городов. Эллины вошли к царю с венками на головах, как феоры [*] , пришедшие к божеству. Они поклонились Александру как сыну Зевса, они называли его своим царем-богом и друг перед другом посвящали ему золотые венки… Афинские послы, в числе других молитвенно склонив головы, стояли перед ним.
Вот та минута, которой столько лет ждал Александр, — Эллада признала его и почтила самыми высокими почестями, как почитала только богов!
Но где же та радость, то ликование, которое должно было бушевать в его сердце?
Не было радости. Не было чувства победы. Не было ничего.
Дождались послов-феоров, посланных царем в Аммоний. Царь вопрошал божество: может ли он чествовать Гефестиона как бога? Феоры вернулись и сказали, что божество разрешает чествовать Гефестиона только как героя.
«Хорошо, — мстительно подумал Александр, — так и будет. Но герою Гефестиону будет столько жертв, как не было и божествам!»
Пошли траурные процессии. Протяжно полились скорбные погребальные напевы. К костру поднесли огонь.
В кирпичном фундаменте, в камерах, были заложены легковоспламеняющиеся вещества и сухие благовонные травы. Костер вспыхнул мгновенно, густое пламя охватило его сразу со всех сторон.
На торжество погребения съехалось в Вавилон множество народа. Посольства, дары, стада жертвенных животных…
Прибыли и послы из Эллады, из всех эллинских городов. Эллины вошли к царю с венками на головах, как феоры [*] , пришедшие к божеству. Они поклонились Александру как сыну Зевса, они называли его своим царем-богом и друг перед другом посвящали ему золотые венки… Афинские послы, в числе других молитвенно склонив головы, стояли перед ним.
Вот та минута, которой столько лет ждал Александр, — Эллада признала его и почтила самыми высокими почестями, как почитала только богов!
Но где же та радость, то ликование, которое должно было бушевать в его сердце?
Не было радости. Не было чувства победы. Не было ничего.
Дождались послов-феоров, посланных царем в Аммоний. Царь вопрошал божество: может ли он чествовать Гефестиона как бога? Феоры вернулись и сказали, что божество разрешает чествовать Гефестиона только как героя.
«Хорошо, — мстительно подумал Александр, — так и будет. Но герою Гефестиону будет столько жертв, как не было и божествам!»
Пошли траурные процессии. Протяжно полились скорбные погребальные напевы. К костру поднесли огонь.
В кирпичном фундаменте, в камерах, были заложены легковоспламеняющиеся вещества и сухие благовонные травы. Костер вспыхнул мгновенно, густое пламя охватило его сразу со всех сторон.