В осажденном городе (Из записных книжек 1941-1944 гг)   ::   Пантелеев Алексей Иванович

1941, ноябрь

СТАРУХА

Конец ноября. Холодно. Смеркается. Метет поземка.

Иду по улице - искалеченной, развороченной снарядами, засыпанной битым стеклом, кирпичами, штукатуркой.

По узенькой скользкой и ухабистой тропиночке тащит за собой маленькие детские санки невысокая, крепкая еще старушонка в мужских башмаках и в толстых грубошерстных чулках. Оставила санки, подходит к воротам госпиталя, за которыми маячит облаченная в тулуп сторожиха.

- Эй, кума, разреши мне по маленькой нужде сходить.

- Нет, бабка. Нет у нас тут уборной.

- Ох, что же мне делать! Прямо терпения нету.

- А ты вон в напротив дом забеги.

Старуха оглядывается, бросает нерешительный взгляд на свои салазки.

- Ничего, не убежит, - говорит сторожиха.

- Не убежит, не бойсь, - с суровой усмешкой поддерживает ее, останавливаясь, другая женщина.

Я оглянулся, посмотрел на санки.

На санках - запеленатое в старое байковое светло-коричневое с белыми каемками одеяло, добротно перевязанное веревками, вытянутое, похожее на мумию - лежит человеческое тело.

И в самом деле - куда ему бежать?

А старуха еще жива, ей не терпится - подхватив юбки, она перебегает мостовую и скрывается под воротами большого петербургского дома.