JК
Холмы Варны :: Триз Джефри
Страница: 178 из 215Если бы Алана заставили вытряхнуть из сумки все вещи и даже вывернуть ее наизнанку, рукопись все равно не нашли бы. Только старательно ощупав пустую сумку, взвесив ее на руке, можно было догадаться, что она там.
Они теперь все время были на людях. Как обычно, путешественники спали по пять-шесть человек в комнате, но почти всегда это были только слуги Чентано, и их присутствие скорее могло послужить защитой от опасности.
- Ив конце-то концов, - заявила Анджела, - стоит ли так бояться дряхлого Ястреба? Ведь он - изгнанник, хоть и герцог, и у него нет тайной полиции, как, скажем, у Венецианской республики, которая повсюду рассылает своих шпионов. Вовсе незачем подозревать каждого встречного в том, что он состоит на жаловании у герцога.
- Ну хорошо, - усмехнулся Алан. - Я постараюсь быть поспокойнее. Но все равно мне хотелось бы как можно скорее добраться до дома твоего дяди.
- И мне тоже!
Вскоре Алану пришлось пожалеть, что он решил выдать себя за немца. Конечно, оставаться англичанином он не мог - до Морелли наверняка дошел бы слух о путнике-англичанине. Однако ему следовало бы стать, например, датчанином: тогда его труднее было бы уличить в незнании "родного" языка. А теперь, хоть он и не встретив настоящего немца, все же как-то вечером с ним заговорил по-немецки швейцарец, направлявшийся в Константинополь. Заметив недоумение Алана, швейцарец перешел на латынь, и он сконфуженно, но с некоторым облегчением сказал:
- Прошу прощения. Я не сразу тебя понял.
- Но ведь мне сказали, что ты немец.
- Да-да.
Они теперь все время были на людях. Как обычно, путешественники спали по пять-шесть человек в комнате, но почти всегда это были только слуги Чентано, и их присутствие скорее могло послужить защитой от опасности.
- Ив конце-то концов, - заявила Анджела, - стоит ли так бояться дряхлого Ястреба? Ведь он - изгнанник, хоть и герцог, и у него нет тайной полиции, как, скажем, у Венецианской республики, которая повсюду рассылает своих шпионов. Вовсе незачем подозревать каждого встречного в том, что он состоит на жаловании у герцога.
- Ну хорошо, - усмехнулся Алан. - Я постараюсь быть поспокойнее. Но все равно мне хотелось бы как можно скорее добраться до дома твоего дяди.
- И мне тоже!
Вскоре Алану пришлось пожалеть, что он решил выдать себя за немца. Конечно, оставаться англичанином он не мог - до Морелли наверняка дошел бы слух о путнике-англичанине. Однако ему следовало бы стать, например, датчанином: тогда его труднее было бы уличить в незнании "родного" языка. А теперь, хоть он и не встретив настоящего немца, все же как-то вечером с ним заговорил по-немецки швейцарец, направлявшийся в Константинополь. Заметив недоумение Алана, швейцарец перешел на латынь, и он сконфуженно, но с некоторым облегчением сказал:
- Прошу прощения. Я не сразу тебя понял.
- Но ведь мне сказали, что ты немец.
- Да-да.