Записки звездочёта Сириуса   ::   Иванов Альберт

Старец с петушиной шеей и старец с лицом, похожим на сушёную грушу, беспомощно барахтались в груде одеял и молотили друг друга сморщенными кулачками.

- А помнишь, как ты выхватил у меня из-под носа железную дорогу?! вопил один.

- А ты-то! Ты-то! - пищал другой. - Кто собирался пустить меня по миру, скупая за бесценок старые дома?!

- Сеньоры, спорить некогда. - Буль Бурес взглянул на часы. - Через двадцать минут я вылетаю. Тайфун уже ждёт!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

А вы кто?

Дождь лил две недели. А потом кончился так же внезапно, как и начался.

Небо было голубое-преголубое, как новенькая скатерть, по чьей-то небрежности прожжённая посредине, - там красовалось солнце.

Из хижин высыпали негры, мулаты, креолы, белые. У негров кожа была чёрная, как ночь; у мулатов - смуглая, как вечерние сумерки; у креолов светло-серая, как ранний рассвет; у белых - красная от загара, как длинный знойный день.

Только у Пень Колодуса, сидящего на веранде, кожа была белая. Белая, как туман над тропическими болотами. А почему б и не быть ей белой? Ему же не приходилось каждый день с утра до вечера работать на плантациях под жарким солнцем. Впрочем, нос у него был красный, как стоп-сигнал. Но не от загара.

Рубщики потянулись к дремучим зарослям сахарного тростника.

Участок у отца Ника, как и у других, был не очень большой. Можно было свободно перекрикиваться с соседями, не очень-то напрягая глотку.

Ник с трудом поспевал за отцом.