Здоровые и больные   ::   Алексин Анатолий

Я привел Колю в послеоперационную палату, чтобы мать увидела его и убедилась... Но одновременно и он убедился, что Нина Артемьевна в отчаянном положении: она ни звука не произнесла, не улыбнулась. И тогда Коля угрюмо сказал:

-- Я не уйду без нее.

-- Что ты так напрягаешься? -- спросила его Маша. -- Не напрягайся, пожалуйста!

Это, как ни странно, мальчика обнадежило: не станут же шутить и иронизировать... если предстоит нечто трагическое.

Я привязывался к тем, кто нуждался во мне. Привыкал... И чем беззащитней был человек, чем исступленней он на меня надеялся, тем больше я к нему привыкал. Чаще это были мужчины, потому что женщины перед лицом недугов держатся мужественней. Жалеют они не себя, а тех, кто их навещает и дожидается дома. И хирургу, который вынужден приносить боль, женщины очень сочувствуют: "Столько хлопот я вам доставляю! Столько забот!..." Они редко вникают в детали своих недугов: им болеть некогда.

Мужчины же поднимаются навстречу огню и бурям, но когда у них берут кровь из пальца, замирают в ожидании. Они болеют обстоятельно и подробно. Сравнивают свое состояние с другими, как им кажется, аналогичными случаями. И обижаются, если серьезность их заболевания кто-то недооценивает.

Это не раздражало меня... Операция -- всегда неизвестность, а перед неизвестностью люди вправе робеть. Воспринимать грядущее, как абсолютную тайну, свойственно детям -- и мои больные часто обретали детские качества. Я сочувствовал им...