Здоровые и больные   ::   Алексин Анатолий

-- Молодец, сын! -- переполненный отцовской гордостью, сказал в трубку Семен Павлович. -- Так держать, дорогой!...

Несколько мгновений он отходил от благостной удовлетворенности, возвращался к больничному непокою.

-- Сын готовится к поступлению в технологический институт. Занимается так, будто предстоит защищать диссертацию. Сам, без всяких родительских инъекций! Но вернемся к другому сыну... Я знаю, что вас тревожит. Однако поднимать шум по поводу давнего шума в сердце? Кто из нас в детстве не шумел? Сейчас-то есть отклонения?

-- Не нахожу. Но сердце -- загадочный механизм, его действия порою непредсказуемы.

-- А разве предсказуемы приступы аппендицита? Что, если они настигнут в лесу? Или где-нибудь в другом месте, за сотни километров от города? Как тогда поведет себя сердце? Мы с вами, служители медицины, должны поразмыслить... И избавить этого Тимофея от трагических неожиданностей, а заодно-- от болей и тошнот. Он воскреснет!

Воскреснуть Тимоша уже не мог.

Марии Георгиевны на кладбище не было. Ее не могло быть... Если она и передвигалась, дышала, то все равно жизнь ее кончилась.

Я впервые увидел, что лицом Тимоша был в отца. Но похожие черты еще не делают людей похожими. К его великанскому добродушию хотелось припасть, а от отца хотелось отпрянуть. Я и отпрянул, когда он подошел ко мне.

-- Это вам не пройдет! -- сказал он.

-- Я понимаю.

-- Вам еще предстоит понять...